Книга Стальной конвой [СИ] - Константин Павлович Бахарев

Оставшийся за Гилёва его заместитель Ершов, в неизменной белой кубанке на голове, стукнул кулаком по столу.

— Главное, наших из Улан-Удэ вытащить! — почти крикнул он. — Может, их в живых-то уже нет.

Завязалась дискуссия. Зейдлиц что-то сипел, остальные ругались в полный голос, выплёскивая усталость и злость. Вдруг у молчавшего Меньшикова упала на грудь голова, он покачнулся на стуле и рухнул на пол.

— Уснул наш начштаба, — здоровяк Скоробогач легко поднял худощавого Сергея, огляделся и уложил его на диван у стенки. — Пусть поспит, намаялся за два дня шибко он.

Все утихли. Набоков, смотревший, как укладывают Меньшикова, прикусил верхнюю губу. Потом поднял голову, набрал воздуха и шумно выдохнул.

— Вот что я предлагаю, — он придвинул к себе лист бумаги и начал писать. — Завтра «Спальник» идёт до Мурино. Высаживает там сорок человек. Они осматривают местность. Доходят до Выдрино. Это наш район. Укрепляемся там. За два-три дня мужики должны обшарить прилегающие горы и лес. Расставим везде наряды и секреты. После этого приступаем к ремонту путей. Дальше, завтра днём Меньшиков, — Набоков невольно глянул на спящего начштаба, — так вот, он на «Фантомасе» идёт в Красноярск. Их бойцы нам в этой ситуации не нужны, но надо, чтобы они были готовы к нападению. Викинги не шутят. Потом, «Горыныч» и «Юнкерс» идут на Улан-Удэ. Прямо с утра. Иона, проследи, чтобы отдохнули экипажи. Сейчас главное — соединиться с отрядом Гилёва. А потом уже можно строить планы. Замечания, предложения?

Контуженный Зейдлиц подтянул к себе бумагу и начеркал на ней: «В Мурино боеприпасы целые поискать надо. Не всё же сгорело и взорвалось». Набоков прочёл, кивнул и ознакомил с записью Ершова. Потомственный кубанский казак, которому завтра предстояло вести «Спальник», воскликнул: «Конечно! Само собой! Сделаем, Адам!»

На этом совещание кончилось. Все отправились отдыхать. Набоков вышел покурить. На берегу горело несколько костров, возле больницы постукивал генератор. Вот ещё забота, — подумал комендант. — Если тут застрянем надолго, топливо надо брать где-то. Или на зимовку в Иркутск идти? Там потеплее будет. Стоп. А ведь в Иркутске ГЭС тоже взорвана.

Комендант задумался. Он вспомнил, как в Красноярске ему говорили, что иркутяне пользуются гидроэлектростанцией. Что же тут произошло?

Вернувшись в вагон, Набоков вытащил карту и разложил её на столе. На Ангаре четыре ГЭС — Усть-Илимская, Богучанская, Братская и Иркутская. Двух уже нет. А если викинги пришли сюда по воде? Судов у них всегда было достаточно, и моряки они неплохие. Прошли северными морями до Енисея, там в Ангару. Взорвали плотины и поднялись к Байкалу. Новая напасть. Костры! Их отлично видно с воды.

Набоков выскочил из вагона и пробежался до конца поезда, где размещался штаб патрулей. Начальник караула получил приказ немедленно загасить все огни, а в больнице срочно завесить все окна. Пока Слюдянка не погрузилась во тьму, Руслан не зашёл в свой вагон. Он даже залез на крышу и внимательно осмотрел весь посёлок, укрывшийся в темноте. Сейчас ночного обстрела со стороны озера можно было не опасаться. Набоков умылся холодной водой, чтобы побыстрей уснуть и устроился на диване в салон-вагоне. Раздеваться он не стал, только стянул сапоги и завалился на диван, сунув под голову цветастую подушку. На соседнем диване беззвучно спал Меньшиков, иногда постанывая и покряхтывая.

Стрелки разошлись по вагонам, отдыхать, караульные заняли свои места на берегу, и подступах к Слюдянке. Боря Милютин вместе с контрразведчиком Рамзаном и волкодавом Грэем разместились под сооружённым днём навесом из старых досок и ржавых железных листов. Метрах в трёхстах справа и слева от них примерно в таких же убежищах сидели соседние секреты.

— Спи пока, Рамзан, — Боря уселся поудобней. — Я часика через три-четыре тебя подниму. Вдвоём-то таращиться толку нет, да и Меньшиков приказал по очереди отдыхать. Ты, поди, отвык в своей конторе по ночам не спать.

— У нас ночью самая работа, — многозначительно ответил напарник и умостился на притащенных днём из домов одеялах. — Только я могу захрапеть.

— Храпеть на посту не положено, — Милютин хмыкнул. — Придётся тебя тихо зарезать тогда. Чтобы месторасположение наше не выдать врагам.

— Какой ты серьёзный, — Рамзан помолчал. — Ладно, уговорил, не буду я храпеть.

— Спи давай, не болтай.

Сначала, сразу после наступления темноты, лёгкий ветерок тянул с Байкала, было зябко. Потом настала полная тишина. Боря поглядывал в небо, где среди повисших туч мелькали звёзды и прислушивался. Ноги затекли от сидения и бывший пограничник, не вставая, выпрямил их и принялся поочередно напрягать мышцы на них. Свернувшийся клубочком Грэй уловил движение и дёрнул хвостом — Боря не увидел, но почувствовал прикосновение шерсти к руке.

— Спи, собачка, спи, — прошептал он и начал тихонько двигать мышцами на спине, груди, покачивать головой в стороны. Растёр лицо руками и осторожно откинулся на дощатую стену, она чуть слышно скрипнула. Боря затих. Тишина стояла полная. Где-то вдалеке, в посёлке что-то быстро лязгнуло и внезапный звук резко ударил по ушам. Вскоре он растаял, и вновь всё затихло.

Вдруг до Милютина донёсся шорох воды на прибрежной гальке. Это шуршали песчинки, сталкиваясь меж собой в маленьких водоворотиках. Боря прислушался, наклонился вбок, высунувшись из-под навеса, послюнил пальцы и поднял их вверх. Никакого движения воздуха не было. А плеск набегавших волн повторился. Караульный протянул руку, нащупал тонкий провод, и аккуратно пару раз дёрнул за него. Он знал, что привязанный на другом конце колокольчик насторожит дежурную группу, располагавшуюся метрах в четырёхстах от берега. Зашевелился Грэй, учуяв волнение пограничника. Бесшумно сел на одеялах Рамзан. Боря в темноте нащупал его руку и пожал запястье — не двигайся!

Волна зашуршала по берегу, и что-то заскрипело на воде. Грэй напрягся. Донеслись едва слышные быстрые шлепки. И снова всё затихло. Захрустела галька, кто-то вышел из воды! Милютин, уже державший в одной руке ракетницу, другой подтолкнул волкодава вперёд и выстрелив вверх, тут же укрылся за бетонным блоком, служившим передней стенкой навеса. Зависшая на парашютике ракета высветила несколько застывших фигур на берегу. Белая молния Грэя свалила одну из них и сразу пёс, прокусив неизвестному горло, бросился в сторону. Умная собака знала, что сейчас здесь станет тесно от пуль. У приплывших была отменная